The down blanket of my childhood

[angerona.livejournal.com]

Гоша сейчас спит под красным пуховым одеялом -- тем самым толстым и теплым одеялом, которым укрывалась я в детстве в гостях у моих бабушки Лиды и дедушки Миши. По вечерам я принимала ванну -- сидела в ней долго-долго, играясь с пеной, наслаждаясь теплотой и слушая гул колонки для горячей воды. Мне нравилось заглядывать, как в ней горит огонь, как она сама источает тепло. Потом, разнеженная и разомлевшая, со сморщенными от воды пальцами, я вылазила и, ежась, выбегала в коридор. Бабушка одевала на меня свой халат, а в большой комнате меня уже ждала приготовленная дедушкой раскладушка с этим пуховым одеялом. Оно казалось необьятно большим и сначала служило мне и как матрас и как одеяло -- сложенное вдвое оно было лучше любой королевской перины, и я до сих пор помню в подробностях как приятно было полностью погрузиться на одну половину, накрывшись другой и приткнувшись поближе к сложенному краю.

В большой комнате со мной спала прабабушка Маня, и ночью я просыпалась и слушала, как она дышит во сне. Иногда ее не было слышно, и я вдруг пугалась тишины, вставала, на цыпочках подходила к бабушке Мане, уверялась, что все хорошо, что она спит, целовала ее, и юркала обратно на свою пушистую раскладушку. Потом я однажды с удивлением обнаружила, что вдвое одеяла больше не хватает, что теперь его надо использовать только для укрывания, но и так оно было роскошно.

Я рассказала это Гоше сегодня, пока доставала красное пуховое одеяло из пакета. Мы не пользовались им раньше, потому что я хранила его как память -- как часть уже ушедшего, но все еще такого дорогого детства. Но такие вещи должны не храниться, а быть использоваными, укрывать и обогревать новых детей и наполнять их новыми светлыми снами. Я и забыла, какое оно тяжелое и толстое, и как приятно провести рукой по его сатиновой поверхности.

Гошка счастливо улыбался, когда я укрыла его этим одеялом. Впервые за многие месяцы он не попросил, чтоб я лягла рядом с ним. Наоборот, после того, как я закрыла его по плечи и поцеловала на ночь, от него не было слышно и звука. И вот сейчас он спит, обогреваемый одеялом из моего детства.

А Мирочка укрыта вдвое сложенным Гошиным пуховым одеялом. Его я купила три года назад. Тогда тоже начинались рождественские распродажи, как и сейчас, и я, замерзшая и уставшая, купила его в каком-то магазине, думая, что хоть все журналы и не рекомендуют укрывать ребенка одеялами, но может Пухтыш будет лучше спать, если ему будет тепло. Cпать ночью он лучше не стал, но я закутывала его в это одеяло и выносила получившийся большой сверток на улицу или на балкон в коляску, где он спал уютно согревшись несмотря на окружавшие его сугробы по метру высотой. Потом, через год, из этого одеяла няня Тамара делала ему "гнездо" в коляске, и он тоже спал на улице днем при любой погоде. Иногда я приходила домой и видела на балконе обледеневшую, занесенную снегом коляску, внутри которой, укрытый пуховым полотенцем и одетый в подаренный бабушкой Ирой теплый костюм, спал посапывая Гоша. Просыпаясь, он открывал глаза и улыбался мне, но не спешил вытаскивать ручки из теплого кокона.

В прошлом году мы читали с Гошкой на диване внизу, в большой комнате, укрывшись и прижавшись друг к другу, и я думала, что внутри меня уже живет, уже растет еще один новый человечек, пока еще неизвестного пола. А теперь этот человечек лежит укрытая голубым пуховым одеялом с белыми снеговиками и голубым же бывшим Гошиным одеялком сверху, для пущей теплоты, и я надеюсь, что ей тоже снятся теплые сны.

Cпите, мои детки. Набирайтесь снов, набирайтесь здоровья, счастья, ума и сил. Я расцеловываю их опять и опять, но только мысленно сейчас, чтоб не разбудить. Тссс! Cпокойной и теплой ночи всем.