Gosha's first interview

[angerona.livejournal.com]

Сегодня Гошка ходил на свое первое интервью. Интервью это было в частную школу, и не совсем интервью, скорее такая проверочная play date, где его привели в группу к детям его возраста и чуть постарше, и там за ним наблюдали – как он себя ведет, как с детьми общается и т.д. Плюс учительница его в сторонку отвела, я так понимаю, и с ним отдельно побеседовала (у нее была бумажка, где она записывала его ответы по-моему, но там как-то было всего пару слов написано, плюс резюмированное «great visit» -- возможно специально для таких любопытных родителей, как я, которые пытаются заглянуть в бумаги).

К визиту мы Гошку и готовили и нет. Готовили в том смысле, что он в курсе, что мы ходим школы рассматриваем, разговариваем с администрацией, и что ему тоже предстоит пойти поговорить. Это он знает уже пару месяцев – но визит всегда маячил где-то там, вдалеке. А тут мы ему неделю назад начали говорить, что вот уже скоро идти – и что да, в школе ему придется с родителями расстаться на короткое время, но что там с ним будут добрые учительницы и другие дети, и что это не страшно и не очень долго.

Не готовили мы его в том смысле, что не пытались специально науськивать на какого-то типа вопросы, тем более, что сами не знали, что там будут спрашивать. В одной из школ нам подсказали, к чему надо готовиться (то есть сама head of admissions на нашем интервью нам подсказала), но я так понимаю, что везде все по разному. В последнее время мы с ним больше говорим дома по английски, чем обычно, но это скорее в плане общего развития, чем именно предэкзаменационная подготовка.

Вчера я хотела Гошку положить пораньше спать [тут уже можно смеяться], но, конечно, хоть он и лег довольно рано, но заснул все равно поздно. Возможно, что не мог заснуть из-за волнения. Он в какой-то момент вчера вечером начал себя довольно капризно вести, возмущался, даже кричал. Я рада, что не стала с ним строго обращаться, а наоборот посадила на руки, спросила нежно: может он волнуется? Сказал, что да, волнуется по поводу школы. Поговорили о том, что его больше всего волнует. Оказалось, волнуется, что я не буду знать, где его забирать, или не буду знать во сколько и не приду за ним вовремя. Солнышко мое! Попыталась его успокоить как могла. Обьяснила, что волноваться – это естественно, но сильно волноваться не надо, все будет хорошо.

Самое неожиданное, что произошло всвязи с этим визитом в школу, случилось утром, еще до того, как мы выехали из дому. Если б он капризничал, если б волновался, если б на интервью отказался разговаривать или расплакался, если б наоборот болтал там без умолку – все это меня удивило б, наверное, меньше, чем то, что на самом деле произошло: Гошка отказался одевать рубашку. Честно. Мой Гошка, ребенок, который до этого момента, кажется, вообще никогда не замечал, что именно на нем одето. Ну хорошо, пусть замечал, но так, чтоб это его волновало, или чтоб отказываться что-то одевать (когда я его одеваю!) – такого никогда не было. Причем даже не потому, что ему хотелось одеть что-то определенное, а потому что не хотел именно рубашку. Нет, не эту с полосками, и не ту голубую. Не будет, и все. Пятнадцать минут уговоров (и моих и няниных) ни к чему не привели. В конце концов я от ребенка отстала и одела ему свитер – пусть не такой нарядный, как рубашка с жилеткой, но зато ему комфортно. Но надо же такое!

В машину Гошка сел с таким лицом, какое у него перед прививками или чем-то очень неприятным, но что надо пережить: сосредоточенное, стиснуты скулы, молчалив и немного угрюм. К счастью, по дороге я смогла его разговорить, развеселить, и поднять ему настроение по поводу визита. Когда мы подьезжали к школе, он уже вовсю пел со мной песни, болтал по английски, и был готов идти. Выйдя из машины, он и вовсе подскакивал, как будто идет в amusement park или в кафе-мороженное. Так и зашел в класс.

В классе со сверстниками ему повезло – там была его подружка Н. Так что он сразу к ней пошел и сел рядом – там как раз за столом учительница играла в какую-то настольную игру с детьми, и для него было место. Нам администратор и другая учительница сказали, что удивительно, что он там как будто всегда туда ходит, но на самом деле это и из-за того, что подружка, и из-за игры, и просто он настроен так был.

Потом, во время тура, мы увидели его группу на занятиях испанским. Вот это надо так – сходить на интервью, чтоб еще и испанским позаниматься. Та учительница, что его оценивала, вышла к нам, сказала, что он отлично себя ведет, все делает, что и другие, даже подпевает (на испанском?).

И после, когда мы пришли его забирать, он сидел делал задание, где надо было буквы определенным цветом зарисовать. Я еще удивилась, что на тебе – сидит закрашивает. Обычно закрашивание у него довольно нелюбимое занятие.

В общем можно сказать, что визит прошел успешно. Сколько он там говорил и о чем, мы не знаем, и вряд ли узнаем когда-нибудь (он сам точно не расскажет), но вел себя он отлично, настрой был совершенно правильный, и вообще молодчина и очаровашка.

Когда он нас увидел, он меня обнял, но с занятием-раскраской не раставался. Но потом, когда мы вышли из класса, было видно, что он то ли устал, то ли просто все – эмоционально выложился. С администратором он уже попрощался кое-как, и сам был немного угрюм, что ли, несмотря даже на выданные ему шеколадки.

У меня не было времени с ним подольше поговорить о том, как и что было, да и не хотелось его дергать. Игорь говорит, что Гошка ему сказла, что просто спать хочет. Оно и понятно – заснуть в одинадцать, встать в семь, а потом еще и полтора часа выкладываться – это и для взрослого может быть недостаточно сна. И как мы будем на школьный режим всей семьей переходить?

Зато все, родительские интервью закончились. Остались еще два для Гошки – в январе. Кстати надо побыстрей заполнить и отослать application в Belmont Day School, чтоб ему день визита назначили. О, и еще надо учителям дать заполнять про Гошку информацию (три страницы, плюс от них хотят все prior records).